БОЛЬ Она вошла неожиданно, как всегда, немного не пришедшая еще в себя со сна, стройная, со слегка растрепавшимися светлыми волосами и затуманенными глазами. "Привет",- просто сказала она, чуть улыбнулась и отвернулась.
Он пытался поймать ее взгляд, а когда поймал, она чуть изменилась в лице и сказала: "Не надо." Все.
Он долго сидел без движения, как прикованный, а когда она встала и вышла, он закрыл глаза и опустил голову на руки. А потом вдруг резко и неожиданно для себя встал, вонзая еще одну ржавую иглу в окровавленную часть души, онемевшую от долгой, бесконечной, невыносимой боли, но все еще живую. Зачем она? Вырвать бы ее жить, просто как-то жить. Как, наверное, прекрасно без всего этого!
Что такое любовь? Что такое любовь для всех? - Опошленное понятие, которым называется все, что попало, ложь, фальшь, самодовольство, пошлость, эгоизм. Нет наверное на свете понятия более извращенного и замазанного грязью, чем любовь. Что хочется сделать в ответ на "я люблю тебя"? Засмеяться, плюнуть в лицо, отвернуться? Никто ведь не поверит, никто ничего не поймет. Да и кому все это нужно в цепи всех этих условностей и правил игры? Когда человек честен сам с собой? Бывает ли он хоть когда-нибудь честен? Особенно когда есть, что терять. Никого, конечно, в этом нельзя винить, это закон жизни. "Значит, все как всегда, все по местам..."
Он вышел, хлопнув стеклянной дверью. В лицо бросился ветер, холодный, по-настоящему зимний. Он оглянулся вокруг и вдруг увидел, что везде лежит снег, много снега, огромные белые поля, холодные поля толстых сугробов. И тогда он понял, что сошел с ума, и от этого ему вдруг стало так радостно и весело, так легко и беспечально, как не бывало никогда, кроме, наверное, самого раннего детства, когда он ребенком стоял на цыпочках перед громадным окном и заглядывал за него, в белую зимнюю метель. От радости он начал прыгать, трогать пальцами снег, чтобы убедиться, что он настоящий, а потом запустил обе руки в сугроб, набрал полные ладони снега и крепко сжал, закрыв глаза. Первый удар восторга прошел. Он понял, что все не так, и прислушался к себе. Хотя мог бы этого и не делать, все было и так понятно. Внутри ничего не изменилось - воспаленные сверхчувствительные нервы, рвущаяся наружу остервенелая боль и дикая, нечеловеческая усталость оттого, что необходимо эту боль выдерживать.
Что такое боль? Боль, для которой нет слов, боль, которая настолько сильна, что любое определение просто несопоставимо с ней. Боль, которая вызывает истерики у него, всегда остававшегося предельно спокойным и невозмутимым, боль, заставляющая плакать его, никогда не плакавшего даже в детстве, боль, которая толкает на самоубийство его, всегда с презрением смотревшего на это как на слабость. Хотя дело не в слабости. Если бы его удерживало только то, что все скажут: "Дурак!"... Все намного сложнее.
За что ему это? За что ему дано понять, как все сложно? Ведь просто невыносимо жить без уверенности, что есть, существует простой выход, который всегда с тобой! А как иначе вытерпеть эту ОБЯЗАННОСТЬ жить, когда уже ничего, совсем ничего не осталось?
Он опять судорожно подавил в себе эту мысль. Ему нельзя было думать, а тем более думать об этом. Неимоверным усилием сжав все чувства и вновь подчинив себе разум, он открыл глаза. В конце концов, если заморозить в себе все, то можно привыкнуть и к боли, тем более, что он почти не помнил, как это - жить без нее.
Он повернулся, изобразил на лице улыбку и пошел обратно. Он снова был самим собой, а вокруг вместо снега весело зеленела первая весенняя травка и ярко светило солнце.
