Pеальности

Она сидит за рулем и уверенно ведет машину по ночному городу. Черная "Нива" с затемненными стеклами неслышной тенью скользит между двумя ровными рядами фонарей. Только их тусклые лампы с теплящимся внутри горящим чудом существуют посреди полной темноты и они же остаются абсолютно ирреальными, в отличие от плотного чернильного пространства, заполняющего все вокруг и льющегося в тебя через ноздри и рот.

Серая комната. Под известковым потолком глупо растопырилась люстра. Возле уха стучат часы, показывая какое-то нелепое время. Глаза липкие, веки резиновые, а шея с головой словно приросли к подушке. Но тускло и спокойно поблескивает в темноте мертвый экран телевизора - все в порядке, спи...

Я - убийца. Я не знаю, кого я убил, как и почему это произошло, я ничего не помню, но я точно знаю, что я убийца. Это ощущение, эта каменная вина давит мне на плечи и прижимает к земле. Это - груз, огромный, материально тяжелый, который мне нужно вынести. Моя сутулая фигурка бредет по площади сквозь бесцветный солнечный день, ежась от взглядов прохожих, шагающих свободно и гордо. Площадь во всех направлениях идет до горизонта, однообразная ровная площадь, вымощенная одинаковыми серыми квадратами плит. Скрыться, спрятаться от холодных, равнодушных взглядов негде. Я один на один со своей ношей.

Опять потолок с люстрой. В темноте все предметы кажутся неестественными и расплывчатыми. Горит красный огонек оставленного на ночь включенным магнитофона. Потревоженный моими ворочаниями кот сонно щурится на меня. Ощущение реальности все никак не может вернуться.

Темнота шуршит под колесами, глухо урчит мотор, машина словно повисает посреди ничего под дорожкой, обозначенной фонарными огнями. Неестественно тихо. Она все так же уверенно ведет машину, но мне страшно, что она может не справиться с управлением. Я мечусь взглядом между темнотой впереди, ее руками и спокойным красивым лицом. Я знаю, что оно спокойное и красивое, красивое настолько, что по спине пробегают мурашки, но я его не вижу, оно словно в тумане. Я смотрю на него и одновременно гляжу мимо, не в силах заставить свой взгляд повиноваться. А впереди темнота начинается сразу за лобовым стеклом.

Жарко. Басовито кружит по комнате муха, надрывно зудят над ухом комары. За прямоугольниками окна - светлеющая ночь. Луны не видно. Слышно только, как лают собаки. Надо бы сходить на кухню, напиться из-под крана тепловатой воды...

Я иду по набережной, всматриваясь в унылый серый горизонт. Того берега не видно, все скрыто в грязном клочкастом тумане, хотя я постоянно ощущаю, что там, за этой серой простыней что-то есть, что-то живет и двигается. Осыпаются с тополей бурые листья, дует мерзкий осенний ветер, но холода я не ощущаю. Хотя дождя нет, я иду под черным зонтом, защищаясь от слепого белесого неба. Мне как-то не по себе оттого, что вокруг никого нет. Хотя там, куда в данный момент я не смотрю, я всегда ощущаю чье-то присутствие - то мне чудится тень бегуна, то призраки двух старушек с болонкой. Я поворачиваю голову и краем глаза успеваю заметить что-то, но видения ускользают, вокруг меня пусто. Деревья качаются от ветра, не издавая ни единого звука, сухие листья под ногами, словно в немом кино, не шуршат. Хотя вокруг совсем не тихо - все пространство заполнено какими-то странными звуками - многоголосым шепотом, упорно пытающимся залезть мне в уши. Я прислушиваюсь, стараясь что-то понять, но смысл незаметно ускользает. Не найдя никого на набережной, я пересекаю площадь, вымощенную квадратными бетонными плитами, выхожу на широкую улицу, наполненную грудами сухих листьев. Вокруг все так же пусто, нет ни людей, ни машин, хотя в самом конце улицы я различаю какое-то движение, но догадываюсь, что это тоже тени. Я совсем один в этом огромном пустом городе, наполненном призраками.

В комнате - ощущение пустоты. Мне страшно оттого, что здесь больше никого нет. Ужас волнами накатывает на меня, заставляя сердце беспомощно замирать. В висках трепыхается кровь. Обои пляшут картинками. Бред какой-то. Что там, за окном?

Впереди темнота начинается сразу за лобовым стеклом. Вдруг я понимаю, что мы уже доехали, что нужно останавливаться. В панике я всем телом судорожно подаюсь влево, чтобы помочь ей остановить машину, но она все так же невозмутимо нажимает на педаль и мастерски выруливает к обочине. Звенит тишина. Она глядит на меня (я точно знаю, что глядит, хотя смотрю куда-то в сторону) и говорит: "Я пишу тебе письмо", а потом открывает дверцу машины. Я тоже выскакиваю наружу и стою, ожидая продолжения, но она уже переходит дорогу и скрывается за темными домами. Черная "Нива" с затемненными стеклами, сквозь которые не видно, что происходит внутри, уезжает. Я остаюсь один.

Сколько сейчас времени? Впрочем, какая разница... Внутри - смутное чувство потери. Встал. Очередной серый день.

20.06.1995 г.